Русские, черт их подери, традиции. МакЭвой в жизни не мог подумать, что способен совершить настолько большую ошибку, просто развлекая себя интернетом. Это был жаркий июньский послеполдник, когда даже мухам было лень махать крыльями, а что уж говорить про молодого актера, который занимал себя всем подряд, листая сайт за сайтом. И долистался до русских свадебных традиций, которые, к сожалению, пришлись ему по вкусу. Что оказалось еще хуже - понравились они также и Энн с ее родственниками. Безусловно, все итак ожидали чего-то необычного от шотландца и, к сожалению, дождались.
Сейчас же Джеймс сильно сомневался, насколько он сможет пережить все то, что готовила ему судьба предстоящего дня. Для начала стоит отметить тот факт, что прошедший мальчишник выдался более, чем на славу. Об этом свидетельствовал ряд таких же болотно-зеленых лиц его товарищей, с которыми они ввалились в гостиничный номер буквально пару часов назад. Джеймс, кажется, за одну ночь пережил все, что можно было пережить за всю жизнь: он узнал, что смешивать можно даже не смешиваемые алкогольные напитки; что полиция не способна отнять права, если ты пьян настолько, что пытаешься с ними заинтаграмиться; что настоящие друзья, пока ты инстаграмишься с копами, втихую улаживают дела на более высоком уровне отношений... - Ооооох, - только и смог подытожить МакЭвой, усиленно растирая заспанное лицо ладонями. Где-то с пола донеслось ответное не-пойми-что и тут же замолкло, сменившись мирным посапыванием. Переведя взгляд, мужчина наткнулся на повестку в суд, которая была в чем-то испачкана и, похоже, покусана. По крайней мере я ее точно в рот не брал, нахмурившись подумал мужчина и, со скрипом, поднялся с не разобранного дивана. Кровать была захвачена тремя трупами, к которым Джеймс не хотел присоединяться, даже будучи не в совсем адекватном состоянии.
Кряхтя и шатаясь, актер смог добраться до ванной. В карманах все это время неприятно побрякивали остатки мелочи, которые шотландец не успел разбросать по дороге. Зато они тут же острой головной болью напомнили об еще одной неприятной детали из русских традиций - выкуп. Взвыв душой, МакЭвой включил воду и, набрав полные ладони холодной воды, брызнул себе в лицо, тут же начиная отплевываться. Зачем нужно было тратить еще больше денег не пойми зачем? Нет, конечно, это все пойдет друзьям в карманы, что ж в этом такого страшного, Джейми ведь их печатает на своем личном станке в подвале. Глубоко вздохнув, мужчина поднимает взгляд и рассматривает себя в зеркале, от всей души начиная сочувствовать своей будущей жене. - Так, все, собрался-собрался-собрался, - громко подначил себя шотландец и, скинув одежду, полез в душ для окончательного протрезвления.
И вот тут-то и прилетело наше "во-вторых". Одна из главных проблем актера состояла как раз-таки в том, что он не любил читать. Катастрофически не переносил отельные записки, какого бы размера и содержания они не были. И сейчас МакЭвой понял, сколько же всего полезного он упустил за все эти годы.
Повесив душ поудобнее, мужчина поворачивает ручку до упора и тут же с дикими глазами и криками вываливается из кабинки - ему в грудь с огромной силой ударила самая, что ни на есть, ледяная струя воды. Во время прыжка элегантного оленя, Джеймс умудрился не только подскользнуться, сказать ыаргх и выпучить глаза, но еще и взять с собой шторку с поручнем, который больно ударил мужчину по голове. Надо признать, хоть душ и не был таким, каким ожидался, но все-таки нужный эффект был достигнут в кратчайшие сроки - МакЭвой был готов действовать, а также убивать и есть. И именно в такой последовательности. Поэтому, не дожидаясь ничьего одобрения, он пулей выскочил из ванной (додумавшись прикрыться полотенцем) и стал пинками будить остальных. Спустя еще минут двадцать количество живых в номере заметно возросло, что очень даже радовало и вселяло надежду на дальнейшие подвиги шотландца и ко. Часть была отправлена на нулевой этаж за едой, остальные же сидели на телефонах, договариваясь с шоферами и друзьями на счет времени встречи. Джеймс же, решив оставить столь низкие дела другим, сейчас крутился перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. В голову непроизвольно влетела басня про обезьянку и зеркало: "Какие у нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски, когда бы на нее хоть чуть была похожа." Несколько раз цокнув языком, Джеймс в итоге пришел к такому же выводу и быстренько вернулся обратно к друзьям. Он и сам прекрасно понимал, что в самый счастливый день своей жизни выглядит чуть лучше покойника на похоронах. С пулевыми ранениями в лицо, добавил про себя шотландец и пулей побежал встречать первых свадебных гостей. Ведь нужно было где-то скучковаться на время.
Ближе к восьми утра подъехали лимузины с гостями. МакЭвой со своей горсткой уже стояли на улице и ждали машины. Предстояло еще быстро заехать в цветочный за заранее заказанным букетом, поэтому времени на долгие приветствия не было и все, такой же кучкой, влезли в лимузин, в которым пробыли еще не меньше двух часов - утренние пробки делали свое дело как нельзя лучше. Зато у шотландца появился шанс выучить песню для Энн, смысла которой он не понимал, поэтому просто заучивал буквы. Будущая жена, видимо, полностью проникшись русским духом, решила что еще и классические песни на свадьбе совсем не помешают. Поэтому, когда две машины наконец стали подъезжать к дому невесты, в голове у Джеймса крутилось только kalinka, kalinka, malinka moya. После пошли долгожданные поцелуи и обнимания с будущими родственниками и новыми друзьями. МакЭвоя, правда, это вообще не беспокоило - он старался хоть краем глаза поймать жену, но, видимо, та надежно пряталась в глубине дома. Наверное актер сам бы не отказался сейчас спрятаться куда-нибудь и не выходить наружу, вся его бойкая натура вдруг резко куда-то спряталась, выставляя напоказ довольно тихого паренька, который на каждую знакомую рожу удивленно ойкал и говорил, как же этот кто-то похорошел.
Когда все приветствия закончились, Джеймса наконец отпустили на все четыре стороны, от чего он растерялся. К счастью на помощь тут же пришли подруги Энн, громко объявившие его первое испытание - песня. С улыбкой выдохнув, МакЭвой бойко выскочил вперед, размахивая объемным букетом направо и налево, в шутку кланяясь перед собравшимися. Сзади послышался одобрительный смех и хлопки, придавшие шотландцу необходимых сил. Взмах руки оповестил о том, что этап начался. Не дожидаясь даже песни, Джейми, широко улыбнувшись, уже начал петь первую Ка, как вдруг до него дошло, что музыка идет явно не та. Простояв так с открытым ртом еще пару секунд, МакЭвой резко сдулся пополам и, отсмеявшись, попытался попасть в такт словам. К сожалению пение было его слабостью, как и тексты песен. Поэтому часть слов он просто промыкивал, в то время как другую начинал вдруг довольно громко горланить. Медведь на ухо наступил в детстве, что уж тут поделать.
Наконец, спустя три минуты, подруги отпустили его дальше. За это время шотландец понял, что в будущем надо будет записаться в какой-нибудь караоке бар, чтобы повысить свое мастерство. А пока... пока мужчина остановился на пороге, с присвистом рассматривая украшения в доме. Он был почему-то уверен на все сто, что это Энн горбатилась тут с утра, вешая всех этих ангелочков и розочки - ее стиль. - Ты обещала, что повесишь не только лысых младенцев на стенки, но и наши фотографии, - громко крикнул мужчина, поворачиваясь лицом к лестнице. - Но мне, конечно, итак все вполне нравится, - закончил с улыбкой Джеймс и, летящей походкой, направился к следующему испытанию. Как и предполагалось, на лестнице его окружили новые хранители его денег, выпаливая на ходу вопросы. МакЭвой только и успевал, что хмуриться и экать. Наконец девушки определились с очередностью и очередное деньговымагательство началось. Первый вопрос начался про детей, на что актер бойко выпалил "три". К счастью они обсуждали не раз с Энн этот вопрос, поэтому очевидной сложности он не вызвал. В отличии от последующих.
Что она любит больше всего: читать, шить, готовить или что-то еще? Джеймс нахмурился, усиленно работая мозгами. Если вопросы составляла сама Дафф, то в них, безусловно, должен был быть подвох. Оставалось его найти. - Есть? - неуверенно ответил МакЭвой, за что получил смешок и протянутую руку - не угадал. Дальше последовала еще одна череда неудач касательно жены, правда, Джеймс все-таки смог ответить на несколько правильно. По крайней мере самое главное он помнил - что Энн хотела завести собаку и свое признание в любви. Оно было совершенно не романтичным, за что мужчина корил себя и по сей день, но тогда было не до этого. Он даже помнил точную дату - 21 апреля, ровнехонько в его собственный день рождение, когда МакЭвой позволил забить себе на съемку, чтобы напиться дома в одиночестве. Тогда разгневанная мисс Дафф чуть не сломала ему дверь, пытаясь проникнуть в съемную квартиру. А он, вместо того, чтобы перестать, разбуянился еще больше и со злости полез куда не следовало. К удивлению, все обернулось более чем хорошо, о чем свидетельствовала довольная улыбка жениха.
Вот, последние вопросы были заданы, а деньги розданы. Впереди уже маячила приоткрытая дверь, в которой можно было увидеть белое платье невесты. Прикусив нижнюю губу, Джеймс потупил на секунду взгляд, собираясь с мыслями. Улыбка непроизвольно появилась на лице, стоило ему только понять, к чему в итоге это все привело. Почему-то подобные мысли не посещали его ни год назад, ни сегодня с утра, а именно сейчас, стоя перед дверью, за которой его ожидала его жена, его драгоценная Энн-Мари Дафф. Глубоко выдохнув и, зачем-то переступив с ноги на ногу, МакЭвой все же нашел силы вернуться из размышлений и, преодолев оставшееся расстояние парой широких шагов, осторожно приоткрывает дверь. Он не хочет распахивать ее, наслаждаясь тем, что видит невесту только один, пускай и стоя наполовину внутри. Из оцепенения его выводит мужской бас сзади, заставляющий мужчину все-таки открыть дверь до конца, предоставляя и остальным посмотреть на Энн. Затянувшееся молчание слишком давило, поэтому Джеймс, как бы ему не хотелось, отворачивается от подруги и кричит в толпу:
- И куда вы спрятали мою жену? Моя была чуть постарше и с морщинками у глаз. Неуместная и глупая псевдошутка, но она привела всех в движение. С улыбкой повернувшись обратно, МакЭвой подходит вплотную к женщине, осторожно притягивая ее к себе за руки. - Твои подруги ограбили меня до нитки. Ты уверена, что тебе следует с ними дружить?

Осторожное касание дрожащими руками к ровной женской коже, так приятно поблескивающей от утреннего солнца. Джеймс тянется к губам невесты, но те, сначала сжавшись в узкую линию, а после улыбнувшись, сами приблизились к слегка покрасневшим ушам актера. Первые растраты предсемейного бюджета? Чувствую, что мальчишник удался. От такого замечания МакЭвой опускает взгляд вниз и смущенно улыбается. К счастью, Энн подмечала все и без каких-либо подсказок, поэтому и объяснять ничего не пришлось. Конечно, она могла бы его отчитать за старое пристрастие, но, к счастью, не стала перед гостями. Или же просто решила забить на подобную мелочь, предпочитая не портить себе настроения.
Дафф устало говорит про неудобство своего платья, но шотландец даже не успевает предложить ей помощь - женщина сама устремляется вперед. В этом был и свой плюс, так как Джеймс сильно сомневался в своих силах аккуратно спустить Энн-Мари на руках вниз по лестнице, при этом не сломав ничего ни себе, ни ей. Само собой, ему не составляло никакого труда поднять подругу, но сегодня был явно не тот день. Да и натаскается еще. Поэтому, галантно предложив ей в полное распоряжение свой локоть, пара направилась вниз по лестнице. Процесс длился долго преимущественно из-за действительно неудобного платья. Мысленно МакЭвой пообещал разделаться с ним как можно жестче после банкета и празднеств, да и Энн вряд ли будет просто в сторонке стоят - судя по ее лицу она мечтала об этом же.
Стоило им коснуться пола, как недосемейную пару растащили по разным углам, будто бы на ринге. Джеймс только и успел, что удивленно ойкнуть, прежде чем его утащила мужская толпа прямо вглубь комнаты. Увиденное повергло его не столько в шок, сколько в безудержный ужас - прямо в центре на него смотрела колба в форме зюгагулины, до краев наполненная то ли скотчем, то ли еще чем-то. Из всех отмазок, которыми МакЭвой сыпал налево и направо, подействовала лишь одна - отсутствие времени и прочие суматошные дела. С ним тут же пообещали расквитаться на банкете, после чего отпустили с более-менее миром. Поэтому шотландец, в быстром темпе лавируя меж гостей, стал выискивать во всей этой толпе свою единственную и прекрасную, которая чуть ли не спотыкалась на ровном месте от огромного количества ткани. Кстати, именно благодаря объему платья, мужчина смог быстро выловить Энн, которая испуганно вздрогнула, стоило шотландцу прикоснутся к ее локтю. В этот момент откуда-то сбоку раздается вспышка от фотоаппарата или мобильника - Джеймс не приглядывается, гневно хмурясь и выискивая обидчика. Жена же, не обращая никакого внимания ни на что, направилась прямиком к микрофону. МакЭвой только и успел, что удивленно похлопать глазами, интересуясь, откуда в ней столько живости и энергии, сам же находясь в амебошном состоянии. Если бы у него был выбор как провести свадьбу прямо сейчас, то шотландец бы не задумываясь ответил "в кровати и тапочках".
Быстро оповестив всех гостей о предстоящих путешествиях, Энн-Мари спускается обратно, где ее уже вовсю ждет муж, но останавливается на пол пути, как-то грустно рассматривая обстановку. Поджав губы, Джеймс быстро подкрадывается к ней и ласково берет за руку, слегка сжимая.
- Наверное, я отношусь к этому слишком романтично, да? Мужчина улыбается, приближаясь вплотную к Дафф и увлекая ее к машинам. - Может быть чуть-чуть перебарщиваешь, - на ходу замечает МакЭвой, показывая пальцами жест "немного". Шофер уже ждет их с открытой дверью, поэтому шотландцу только и остается, что помочь жене залезть внутрь салона. Там уже хаотично лежат подушки, стоит шаманское и два бокала, по всему помещению разносится приятная музыка из топов. Это был их собственный лимузин, как и полагалось молодоженам. Все родственники и приглашенные гости с не менее шикарными удобствами размещались в точно такой зверь-машине, занимаясь своими делами.
Сейчас была одна из самых тяжелых пор для Джеймса, под названием не захрапи на весь салон. Задача казалась поистине непосильной, особенно если учитывать то, что за два дня шотландец закрыл глаза лишь на несколько часов, да и то без сновидений. Поэтому, как только его пятая точка коснулась мягкой обивки, руки потянулись к бокалу, наливая себе и жене шампанского. - Зачем ты так красиво оделась сегодня? Теперь я буду переживать, что на твоем фоне совсем потеряюсь, - ухмыльнулся МакЭвой, протягивая жене бокал и, хитроумно извернувшись, поцеловал ее в губы, не давая что-либо ответить. Сейчас нужно было заставить мозг работать, а тело действовать, чтобы не уйти в отключку окончательно и бесповоротно. - Кстати, что это вообще за ответ был про вещи, которые ты никогда не наденешь. Ты настолько не доверяешь моему прекрасному вкусу? - актер прижимается спиной к спинке и, хитро замужрив глаза и склонив голову набок, ожидает искреннего ответа от невесты.

Мужчина улыбается, сжимая руку Энн и слегка ее разминая. Ее кожа уже стала приобретать на себе первые морщинки и, даже, дряхловатость, но МакЭвоя это совершенно не волнует. Хотя практически все друзья были против его решения по поводу женитьбы - мол, и разница большая, и покрасивше себе найдешь. Но на все это Джеймс лишь тихо мотал головой, все также преданно любя свою Дафф.
- Боже, да я прямо сейчас готов с тобой поменяться. Ты же знаешь, что страсть к юбкам заложена у меня в генах, - шотландец делает большой глоток, ненадолго задерживая шампанское во рту - покалывание начинает слегка раздражать небо, но действует как надо. Невеста начинает водить пальцами по ладошке, от чего по спине пробегает дрожь - Джеймс всегда имел немного странные эрогенные зоны, ничего не скажешь. Женщина же, занимаясь сей нехорошим делом, отметила про степень своей усталости, на что МакЭвой кивнул болванчиком. Конечно, ему-то сон не смог бы испортить и без того прекрасную прическу, но вот возможность не проснуться сейчас была как никогда актуальна. И даже поцелуй прекраской невесты ничем бы тут не помог - разве что храп мог стать чуть мелодичнее.
Спой мне калинку-малинку, - вдруг резко заявила Энн-Мари, отпрянув от актера и вытянув перед собой ножки. Джеймс так и завис с бокалом и сдвинутыми бровями. - Дорогая, я пытался продемонстрировать свой талант к русским песням час назад, но мне, почему-то, помешали. От такой подлости я, с обиды, забыл все слова. Если хочешь - могу помурчать на ушко, но это мой максимум на сегодня. МакЭвой смущенно жмет плечами и подливает себе шампанского. - И вообще, пора уже и мужа развлечь, что я один корпачусь во благо всех и вся, - заметил мужчина и театрально развалился на оставшуюся часть диванчика, положив на него одну ногу в согнутом состоянии - вторая гордо покоилась на полу. Вид, безусловно, звал к ратным подвигам со стороны Дафф, но Джеймсу сейчас было так все равно на то, как он выглядит и в какой позе находится. Ему было очень даже комфортно.

Мужчина скривил моську, когда жена согласилась на мурчание. Ему было действительно лень сейчас двигаться и говорить, а тем более придвигаться к жене и мурлыкать ей на ухо калинку-малинку, музыки который он даже и не помнил. Да по сути и не знал - лишь мог пересказать сухо. Хотя Энн, похоже, сама слишком устала для этого, поэтому просто легла напротив, положив ножки на МакЭвоя. Закрыв глаза, Джеймс стал в пол уха слушать голос жены, пока дело не дошло до: ...силы на ночь, хотя думаю, что мы оба плюхнемся на кровать и тут же захрапим. От подобного огромные голубые глаза тут же распахнулись и с ужасом уставились на Дафф, пытаясь понять, насколько серьезна она была.
- На самое-то главное силы найдем, не переживай. Если вдруг увижу, что ты клюешь носом - быстро все прекращу и, перекинув через плечо, потащу в дом, - нахмурившись пробубнил Джеймс, вновь устраиваясь поудобнее. На слова о массаже тот повелительно кивнул головой и прикрыл глаза, но в тут же момент был развернут на все 180 - Энн от слов тут же перешла к действиям, начиная мять шотландца через костюм. Ухмыльнувшись, МакЭвой его скидывает, оставаясь лишь в белой рубашке. Так и движения были приятнее, да и пиджак не мялся.
- Everybody falls na-na-na-naaa, - все, что смог вспомнить Джеймс из этой песни. По крайней мере мотивчик промычать он мог, чем тут же и занялся, нагло ложась спиной на коленки будущей жены. Его собственные ноги теперь не умещались в салоне, поэтому он закинул их на диван и подогнул, параллельно позевывая в кулак. - А еще я не помню текст клятвы перед алтарем, - вдруг заметил бородач, стараясь удобнее устроиться на острых коленках.

Плавные движения рук жены совсем его разморили, от чего Джеймсу пришлось напрячь хотя бы свои мозги чем-нибудь. К примеру - представить себе цвет мокрой воды, про который он не так давно прочитал в журнале о дизайне. Надо признать, МакЭвой был застигнут врасплох от такого, а сие происходило раз в тысячелетие, наверное. И вот, пока его разум пытался скомкать воду и ее мокроту, Энн быстренько решила поиздеваться над его, и без этого, страдающим лицом и носом, сделав из последнего пятачок. Джеймс тут же возмущенно хрюкнул и открыл глаза, внимательно рассматривая улыбающееся лицо Дафф, после которого даже ничего говорить не хотелось.
Джеймс тут же расплылся в усмешке, готовясь для острого ответа, но Энн-Мари, знавшая мужа вдоль и поперек, помешала ему сделать свое злое дело, накрыв его губы поцелуем. Мужчина тут же ласково обнял ее за голову и притянул поближе, не давая подруге отстраниться. Пальцы нежно ощупывали щеки и шею, как вдруг мисс Дафф поднялась и посмотрела в окно, из-за чего Джеймс недовольно нахмурился и тоже присел. Машины остановилась, а это значило, что дальше их ждала самая главная церемония сегодняшнего дня. Да и жизни, вообще.
- Без пиджака пойдешь? МакЭвой с удивлением оборачивается, рассматривая смеющиеся глаза Энн. - Ты думаешь, что пиджак спасет мой внешний вид? Мужчина намекнул на общую потрепанность лица, волос и помады на губах, которая плохо подходила к нему и была размазана, к тому же.
Кое-как надев пиджак и убрав красные разводы, Джеймс, похлопав себя по лицу, все же смог выскрести свою бренную тушку наружу, не забыв при этом помочь и будущей жене выбраться, предложив ей для этого руку. Все гости уже вновь рассосались по кучкам и теперь, заприметив две новых жертвы, облепили их со всех сторон. Часть из друзей была совершенно никакой, из-за чего шотландец только и успевал, что хмуриться и запоминать имена для черного списка. В родственниках и знакомых Энн он ни капельки не сомневался, а вот его, своими же пьяными криками, могли многое испортить. Поэтому, ответив всем немного в грубой форме, мужчина взял Дафф под локоть и повел внутрь, спасая от огромного количества ненужных новостей и надоевших пожеланий. Настроение само собой как-то резко сошло на нет, при этом без видимой причины. А когда еще подлетели подруги Энн, чтобы забрать ее в комнату невесты, Джеймс совсем погрустнел. Почему-то отсутствие рядом подруги его немного нервировало. А может просто он сам наконец прочувствовал весь момент и сейчас, когда на него навалилось все и сразу, не знал к какой эмоции кинуться и чем себя занять. Церемония должна была начаться лишь через полчаса или около того, а значит пришло время умело маскироваться и прятаться ото всех, чем МакЭвой тут же и занялся, пристроившись в глубине рядом с дряхленьким пианино. Укрытие были идеальным - он не слышал мир, мир не слышал его. Точнее, ровно до того момента, пока Джеймс не решил вспомнить мелодию из Пенелопы - единственное произведение, которое он мог сыграть на инструменте. Да и то на его изучение у мужчины потребовалось много времени, так как пальцы наотрез отказывались тыкать на правильные клавиши.
И вот, встав к пианино передом, а к народу задом, МакЭвой ткнул пальчиком в белый лад и тут же поджал губы - лад вдавился вглубь и выходить оттуда явно не собирался. Тогда Джеймс, не растерявшись, нажал на соседний, в надежде что тот поможет ему хоть как-то вытащить сотоварища. Но клавиша оказалась с еще более ужасными манерами, решив не вдавиться, а просто-напросто выпасть. И пока жених искал этот несчастный белый прямоугольник, к нему сзади подошел никто иной, как отец невесты - Билл Дафф. Мысленно издав клич раненого орла, шотландец ловким движением спрятал клавишу в рукав и резко выпрямился, приветливо улыбнувшись новому родственнику. Старший Дафф, к счастью, тоже не лез в чужие дела, поэтому не спрашивал, зачем его будущий зять ползает по полу возле старого и пыльного пианино. Как бы то ни было, они перекинулись парой фраз и Билл отправился за невестой, в то время как Джеймс, кое-как отряхнувшись и причесавшись, направился к алтарю. Все гости тут же расселись по нужным сторонам, преимущественно на левую - со стороны Дафф. МакЭвоевский же ряд практически полностью пустовал - лишь в самом начале сидела мать, позади какие-то тети и дяди, чьих имен Джеймс даже и не помнил; а совсем в конце разместились немногочисленные друзья.
В зале заиграла музыка, священник, тихонько покашляв, стал листать маленькую книжку, чтобы найти свои слова. Джеймс... Джеймс же просто тупо смотрел на выход, рассматривая стройный силуэт будущей жены. Яркий солнечный свет из распахнутых настежь дверей добавлял всему происходящему какое-то таинственное очарование, мягко обрисовывая женскую фигуру и придавая ей магическое свечение, которое радостно подхватывало белое платье, разнося его повсюду.
Эта минута, за которую Энн-Мари преодолела расстояние, отделявшее их, казалась самой длинной в жизни мужчины. Когда подруга поравнялась с ним, все, на что был способен бородач - глупо хлопать глазами и резко выдохнуть, улыбнувшись. Он редко терялся, особенно на праздниках с его участием, но сейчас все было совсем по-другому: на щеках появился слабый румянец, а взгляд непроизвольно опустился на ноги, не в силах смотреть в глаза Дафф.
- В сей час, благословенный свыше, несу я благостную весть! - мягко начал священник, стараясь справиться со старческой хрипотой. МакЭвой же, наконец успокоив свои эмоции, теперь открыто смотрел на невесту и улыбался, одним ухом слушая священные слова. Пока что их участие тут не требовалось, так как церемония длилась в районе получаса, а их речь должна была быть в самом конце.

Все попытки вспомнить свою речь были безуспешными, поэтому, когда старик замолчал, ожидая ответа от Джеймса, тот лишь смущенно пожал плечами и развел руки в сторону, придерживая рукав пиджака - не дай Бог сейчас бы еще выпало его случайное хулиганство. Видимо это был далеко не первый случай непутевого жениха на свадьбе, посему священник просто начал диктовать нужные слова для клятвы. МакЭвой, как китайский болванчик, тут же стал повторять их, стараясь придать голосу уверенности. Вышло более менее неплохо, но, разумеется, хуже чем у Дафф. Женщина без запинок и очень звонко произнесла свои слова, после чего они встретились взглядами, и шотландец едва удержался, чтобы громко не засмеяться и не улыбнуться от вида донельзя счастливой Энн.
Церемония обмена кольцами прошла относительно быстро, но Джеймс, как и ожидалось, запоролся даже тут, когда его жена попыталась надеть украшение на палец. Из-за сильного волнения руки распухли, поэтому МакЭвою пришлось окольцовывать себя самому, под чутким руководством со стороны Энн-Мари. Потом было стандартное бросание букета, которое тоже прошло из рук вон плохо. А благодаря кому? Кто молодец? Джеймс молодец, садитесь, пять. Будучи ниже многих дам, юркий бородатый мужик ухитрился поймать летящий в него букет рефлекторно. У него не было явной цели этого делать, поэтому, когда Дафф развязали глаза, чтобы оценить картину, Джеймс смущенно отбивался от подруг, пытающихся забрать себе кусочек счастья. В итоге пришлось уступить им цветочки и, подхватив жену под руку, они отправились к выходу, где прошла быстрая съемка молодоженов. Журналистов МакЭвой не обнаружил, чем был особенно счастлив - меньше прессы, больше счастья.
Когда все расселись по лимузинам, актер вдруг понял, что не сделал одну крайне важную вещь - не выкинул несчастную клавишу, дабы избавиться от улик. Даже Энн стала замечать, что друг что-то от нее прячет, из-за чего Джеймсу пришлось изворачиваться и говорить, что все покажет чуть позже.
Доехали, надо признать, довольно быстро. Голодные гости в рассыпную бросились ко входу в ресторан, где уже каждому был присвоен свой посадочный номер. МакЭвой помог жене вылезти уже после всех, легонько поцеловав ее в щеку и взяв под руку. Их место было во главе всего и всея, откуда можно было видеть любого приглашенного индивида. Чем шотландец, тут же, и стал заниматься, скорее даже от скуки. Вся основная часть с танцами и конкурсами должна была начаться через час минимум, чтобы дать гостям возможность перед этим набить как следует брюхо.

Кажется, что свадьба, это такой день, когда жениха и невесту надо постоянно оттаскивать друг от друга, не спрашивая при этом их разрешения. Стоило Джеймсу и Энн оказаться на банкете, как женщину тут же захватили в свои владения какие-то друзья и родственники. МакЭвою же ничего не оставалось, кроме как тихо отчалить к их персональному столу - к его счастью никто сейчас не собирался мучить актера расспросами и советами. Попросту потому, что и спрашивать особо было некому. Все друзья уже расселись и радостно открывали шампанское и прочее, поэтому шотландец, попыхтев себе под нос, стал дожидаться окончания приветствий.
Жену наконец отпустили, и она незамедлительно поспешила составить компанию мужу, который уже вовсю зевал и честно поклевывал носом. Окончательно уйти к Морфею ему не позволила внезапно появившаяся рука Дафф, которая с силой сжала его собственную. От острых женских ноготков по телу пробежалась дрожь и Джеймс, кое-как протерев глаза, стал следить за выскочившим из ниоткуда тамадой, диктовавшим тосты и поздравления направо и налево. Он уже знал, что готовила ему судьба, а также и всем остальным, поэтому ничего особо не испытывал, когда мужчина завел речь про конкурсы. А вот Энн, судя по всему, волновалась не на шутку, чем несказанно обрадовала МакЭвоя, который тут же почувствовал себя маленьким злом всея мира. Не хватало только еще характерным жестом потереть ладошки и неприятно похихикать.
- Попрошу поставить два стула напротив друг друга так, чтобы можно было удобно сесть, - Джеймс тут же вскочил и стал помогать жене с ее платьем, которое явно мешало двигаться. Стулья уже утащили к тому моменту и поставили в центре, чтобы со всех столов можно было наблюдать за происходящим зрелищем. Пока Энн-Мари завязывали глаза, шотландцу выдали ни что иное, как слюнявчик приятного голубого цвета. МакЭвой еле сдержался, чтобы не заржать в голос, так как дополнительный стафф они не обсуждали. Торжественно повязав его, актер с гордым видом стал дожидаться ввоза торта, коим его должна была накормить любящая Дафф.
На плечи неуверенно легли аккуратные женские ладошки, тут же сжавшись - Энн явно боялась потерять свою цель кормления, чем вызывала умиление. Осторожно откромсав кусочек, женщина потянулась ложкой к мужу. - Руку левее на 30 градусов, - только и успел выкрикнуть Джеймс, прежде чем получил угощением в нос. Обиженно хрюкнув, мужчина улыбнулся и вновь принял на себе "звездное командование", но в этот раз ему усиленно мешали гости, решившие взять на себя борозды правления над женой, чем, если честно, немного обижали шотландца, который не мог их всех перекричать. Но все тут же стихло, стоило Дафф поднять вверх свою ручку, в знак внимания. Только после этого, улыбнувшись, МакЭвой смог продолжить руководство над женой, на этот раз стараясь быть более точным в определении направления. Спустя пару минут, Энн-Мари все же справляется с поставленной задачей, зрители ликуют так, будто бы они вдвоем получили Оскар. Джеймс, решив что негоже хрюшкой ходить лишь мужу, поспешил исправить ситуацию, обмазав кончик носа Энн тоже, после чего тут же облизал палец и стер остатки со своей носопырки.
Дальше было несколько конкурсов специально для гостей, в организации которых актер не принимал участия, поэтому веселился вместе со всеми. Несколько раз тамада заставлял родственников придумывать не сказанные пожелания молодоженам. Были танцы, много еды, разбитые фужеры и бокалы... Все текло так, как ему и положено было течь. Перед самым концом Энн и Джеймс устроили танец влюбленных под тихую мелодию. МакЭвой к этому времени как раз успел накопить сил и даже проснуться, поэтому совершенно уверенно вел свою жену, при этом не отдавливая ей ноги. А после всех гостей собрали и рассадили по машинам, перед этим сделав еще несколько фотографий на память. Шотландец был почему-то на все сто процентов уверен, что закинет этот альбом куда-подальше.
Стоило паре пересечь порог их номера в отеле, как Джеймс, не раздеваясь, устало завалился на кровать носом вперед, поджав под себя ноги. Голова гудела, хотя он практически и не пил - не дай Бог еще жена бы увидела. Что-то грустно простонав в покрывало, мужчина все-таки нашел в себе силы перевернуться и сесть на край, взъерошив себе волосы. Энн пока стояла напротив, видимо тоже переваривая события прошедшего дня.
- Почему Дафф, все-таки? Чем тебе так не угодила моя благородная шотландская фамилия, - со смехом заметил актер, притягивая к себе женщину и утыкаясь лбом ей в живот, слегка мотая головой. - Или переживаешь, что твои фанаты тебя не узнают?

От ласковых прикосновений жены к уставшим плечам, Джеймс начинает тихо мурчать и закрывает глаза, но пальцы почему-то резко сжимаются, из-за чего мужчина удивленно смотрит на Энн, пытаясь понять, чем мог ее задеть. Вроде бы он вел себя на удивление тихо, так в чем проблема?
- Конечно, совсем не узнают, я бы взяла двойную фамилию, но мне уже с именем не фортануло, - МакЭвой морщится и уже собирает силы, чтобы ответить, что он по этому поводу думает, но женщина уже шумно выдыхает и возвращается к прерванному занятию. Опустив голову, актер наблюдает, как ловкие пальчики поддевают пиджак и скидывают его. Джеймс помогает как может - вытягивает вперед руки, как дрессированная собачка, впервые в жизни не зная, что сказать. Да и стоит ли говорить вообще в подобной ситуации? На съемочной площадке у него всегда есть подготовленный ответ, написанный сценаристом. А тут... ты ведь не можешь просто глянуть дальше по сценарию, что произойдет.
Энн-Мари отходит в сторону, вместе с пиджаком. В комнате сразу почувствовался легкий сквозняк, или же, следует полагать, чрезмерно хорошо работающий кондиционер. Мужчина ежится и как-то осунивается, рассматривая напряженную спину жены. Наблюдать за ней такой, в легком корсете и длинном платье, было как-то непривычно. Он не видел в ее гардеробе ничего подобного, даже для выхода на красную дорожку - все вещи были свободными и не стягивали движений. Ты жалеешь себя за недосып, а ей пришлось весь день играть из себя принцессу, не смотря на неудобную обувь и вечно прямую спину. Джеймс тихо вздыхает и ждет, когда же Дафф вернется обратно. Его охватило какое-то волнение, смешанное с апатией - а вправду, что дальше делать? У него не было женатых друзей, которые могли сказать, что происходит в первую брачную ночь: считают ли молодожены деньги; валяются на спине, взявшись за руки; спят, слюнявя подушки или же, как описывают все фильмы - занимаются любовью.
Женщина вновь встает перед шотландец, протягивая руки к рубашке, с целью снять и ее тоже. С секунду МакЭвой рассматривает ее уставшее лицо, понимая, что его сейчас, как малыша, так и дораздевают, тут же уложив в кроватку. Внутренний ребенок наконец-то проявил себя и запротестовал, от такого обращения, сподвигнув мужчину на хоть какие-то активные действия со стороны. Джеймс ласково хватает жену за локоть, притягивая к себе и свободной рукой обнимая ее спину, неловко развязывая все шнурки и расстегивая крючки. Приходится привстать и добавить вторую руку, чтобы успешнее справиться с данной операцией. Губы в хаотичном порядке целуют шею, ласково оттягивают мочки ушек, округляются в удивленном «ох», когда Энн всем телом прижимается к нему. От низа живота до груди прокатывает возбуждение, угасая с легкой болью рядом с сердцем.
Наконец остается лишь молния, которую мужчина осторожно расстегивает, боясь задеть кожу жены. К его большому недоумению, платье, как в фильмах, не спадает вниз, открывая прекрасные просторы женского тела - оно все равно сидит все также, как будто бы и не его расстегивали. Поджав губы от обиды, Джеймс берет его по бокам и стягивает самостоятельно, после чего сцепляет руки замочком на талии жены и, ласковым движением, опрокидывает ту на кровать рядом с собой. Пока Дафф потягивается, шотландец быстро расстегивает собственные брюки и скидывает их куда-то вниз кровати, пнув под конец ногой. Женщина ложится на спину и МакЭвой тут же нависает над ней, учащенно дыша. Вроде бы и далеко не в первый раз все происходит, но от чего-то волнение так и накатывает. Хочется как можно больше внимания уделить Энн-Мари, поэтому шотландец опускает голову вниз, начиная череду поцелуев от пупка к груди женщины, пальцами в то время пробегаясь вдоль бедер, к кружевным трусикам. Поддев двумя пальцами резинку, он медленно стягивает их до колен, дальше, извертевшись, помогая себе ногами. Трусы находят покой точно также, как и штаны мужчины, правда пяточная энергия отправила их чуть дальше.
Шумно выдохнув, актер замирает напротив розового соска, кончиком языка облизав его верхушку. Услышав сверху одобрительный вздох, МакЭвой к языку добавляет губы, умело чередуя посасывания и оттягивания. Второй рукой, оторвавшись от поглаживания бедра, он сминает свободную грудь, сжимая ее в такт с движениями рта. Тело под ним начинает извиваться еще сильнее, приятно вжимаясь в пах. Джеймс отрывается от раскрасневшегося соска, проложив дорожу коротких поцелуев к вздувшейся венке на шее, ласково прикусив ее. Теперь он не видит смысла нависать над женой, поэтому опускается вниз, убирая руку с соска и перекладывая ее ниже, между ног женщины. Найти клитор для него уже давно не было проблемой, поэтому, чуть смочив два пальца смазкой Энн, начинает поглаживать его, постепенно ускоряясь и надавливая. Он чувствует, как ноги жены начинают непроизвольно сводиться каждый раз, стоит ему чуть увеличить темп. Мужчина улыбается и целует Дафф в губы, грубо сминая их и слегка закусывая нижнюю. Энн-Мари приподнимается, помогая мужу избавиться от последней части гардероба - боксеров. Женские ручка обхватывает и без того возбужденный член. От подобного уверенного жеста со стороны вечно тихой женщины, на Джеймса вновь накатывает возбуждение и он, оторвавшись от губ, прижимается к телу еще сильнее, помогая себе рукой плавно войти. Несколько мгновений ждет, позволяя Энн устроиться поудобнее и привыкнуть к ощущениям, и только после этого начинает толкаться в ее тело, приподняв бедра женщины. Постепенно движения становятся более резкими и сильными, менее контролируемые. Мари закидывает свои ноги на его поясницу, по-хозяйки скрестив их там. Джеймс не возражает, лишь широко улыбается чувствуя, как по ее телу пробежался спазм, сопровождаемый громким стоном. Закусив губу, МакЭвой делает пару быстрых толчков и тоже кончает, устало садясь. По спине прокатывает холодный пот, заставляя шотландца дернуть плечами. Осторожно выйдя до конца, мужчина уже собрался привычным жестом снять презерватив, как вдруг сообразил, что он его не использовал. Тихо выругавшись, Джеймс ложится рядом, положив руку поперек живота Дафф.
- Да. Но, вроде, в этом уже нет особой проблемы? При помощи свадьбы мы открыто заявили, что спим друг с другом и, более того, не боимся завести детей, - тихо замечает МакЭвой и переворачивается набок, чтобы было удобнее смотреть на жену. Но та уже не слушает, полностью вымотавшись от всего прошедшего дня. Улыбнувшись, шотландец целует ее в лоб и убирает с него сбившуюся прядь, после чего получше накрывает ее легким покрывалом и обнимает.
Ему вдруг все это кажется забавным, что он уже второй раз женился на этой женщине.

Отредактировано James McAvoy (11-06-2013 19:42:04)