Удивленное утреннее мряу. Птичьи силуэты на стене, тенью перелетевшие на книжную полку. Настольные часы отбивают свое привычное тик-так, практически бесшумно переставляя секундную стрелку. Великое человеческое изобретение, загнавшее всех под невидимые рамки, нарушить которые карается увольнением... Или отмененной встречей. Или же недопуском к важному занятию в жизни ученика. Да много чем, сложно представить, сколько человеческих жизней сломала эта маленькая и, с виду, не опасная вещица.
Чарльз, в попытке поймать птичью тень, вскарабкивается на маленькую тумбочку возле стены. На поверхности итак слишком много всякой дребедени, но кот не собирается уступать свое место неживым предметам: ловко сбросив на паркет все ненужное, он передними лапами упирается в стенку и жалобно мяукает. Кто-то переворачивается на кровати, стараясь поспать еще хоть чуть-чуть, но Чарльзу лучше знать, когда хозяину стоит встать. Спрыгнув со столика (при этом едва не уронив его), животное радостно заползает на кровать и идет вдоль тела, с наслаждением топча его под собой. Коту нравится это ощущение. Нравится подниматься и опускаться в ритме дыхания человека. Джеймсу тоже приятно такое пробуждение. Мягкие маленькие лапки осторожно подцепляют когтями голую кожу на спине, оставляя незаметные царапинки.
Он никогда не любил животных в доме, а в особенно тех, за которыми нужно ухаживать. Но без чьего-то шебуршания в квартире было слишком неуютно, пусто. Это всегда давило на мужчину, заставляло приглашать в гости людей, с которыми и видеться-то не хотелось. И все вечера проходили на кухне с шотландским скотчем. Или с виски. Или с ромом. С чем только они не проходили, надо признать. И после каждого раза было стыдно звонить Анн-Мари, чтобы, справившись со слогами в словах, спросить ее самочувствие. Поэтому в жизни появился он - Чарльз. Кот ждал его под дверью после очередного спектакля, будто бы чувствуя, что он здесь необходим. И был совершенно прав. Теперь вечера проходили не так одиноко, можно было поиграть с животным или же, почесывая его за ухом, смотреть футбольный матч. Вроде бы незначительная перемена в жизни, повлекшая за собой ряд других, не менее приятных.
МакЭвой улыбается и переворачивается на спину, чувствуя, как теплый меховой живот соскальзывает на бок и удивленно уркает. Спустя пару секунд звенит будильник на мобильном, от которого шотландец хмурится и тут же тянется, чтобы выключить. - Парень, и как тебе только удается... - договорить Джеймс не успевает - Чарльз уже лезет к нему в лицо, требуя внимания и еды. - Стой, разбойник, дай подняться-то. Мужчина наконец находит в себе силы скинуть податливое тело и встать с кровати, щурясь от солнечного света. Ноги находят тапочки, загнанные под кровать; руки надевают на запястье часы - одна из привычек, пришедших с детства. Да и в съемной квартире просто их не было, а тянутся всякий раз к телефону, просто чтобы узнать время - слишком лениво. Даже для такого активиста.
- Итак, вы желаете на завтрак курицу или кролика? - мужчина делает смешной реверанс, стоя на кухне и держа в руках пакетики из-под желе для котов. Чарльз истошно мяукает, стоя в ногах, и пытается дотянутся до чего-нибудь. - Думаю, что кролик. Ты ведь понимаешь, насколько тебе повезло - далеко не все семьи могут позволить себе с утра такой завтрак. Крольчатина, - последнее слово МакЭвой растянул и открыл пакетик. Его же завтрак состоял вновь из яичницы и тостов с беконом. Времени на салат уже не было, а холодильник все также пустовал. Напомнить себе - купить еды. Включив радио, шотландец отвернулся от мисок и принялся колдовать над плитой. Сегодня вновь ставили Макбета в Трафэлгаре, поэтому нужно было быть бодрым и готовым к работе. К сожалению отсутствовало как первое, так и второе. Выкарабкаемся. Пара шуток перед спектаклем и все будет в порядке.
Оставшийся день прошел очень даже неплохо и плавно. Он встретился с труппой возле метро, и они всей гурьбой направились к театру, по пути громко обсуждая предстоящие моменты. Прогонять все заранее все дружно отказались, впрочем, как и обычно. Это был не первый Макбет на этой неделе, поэтому никто ни в чем и не думал сомневаться.
Джеймс всегда любил театр больше, чем киностудии. Все эти гримерки, люди, костюмы... Сама атмосфера заставляла его дрожать в предвкушении и повторять свои же слова: Жизнь — это только тень, комедиант, паясничавший полчаса на сцене. За час из него, обычного шотландца, умелые руки сумели сделать самого настоящего предводителя войска. Придирчиво осмотрев себя со всех сторон в трюмо, Джеймс все же удовлетворенно кивает и трет рыжую бороду. Из коридоров слышатся крики о том, что до выхода осталось десять минут. Пришла пора откинуть свой облик в реальном мире, полностью погрузившись в шкуру Макбета.
В ней много слов и страсти, нет лишь смысла, - на ходу пропел МакЭвой, проскакивая мимо своей Леди. Та лишь шутливо отмахнулась и взяла его под руку, заставив притормозить и выйти, как подобает их Великолепию. Остановились они лишь за кулисами, наблюдая за тем, как раздвигается занавес. На сцене уже стоят ведьмы, весь зал погружен в темноту. Из ямы звучит тревожная музыка, которая все же не настолько громкая, чтобы отвлечь от происходящего.
- Когда нам вновь сойтись втроем в дождь, под молнию и гром? - умело изобразила старческий голос молодая актриса. Джеймс улыбнулся и погладил по руке подругу - им пора готовиться к выходу.

- Ты видел, целый зал, - услышал Джеймс, стоило ему вновь оказаться за кулисами. Была уже середина пьесы, все актеры, которые еще не полностью вошли в раж, наконец его достигли и радостно скакали по сцене, с чувством бросаясь репликами друг другу. Сам МакЭвой был уже весь грязный, в театральной крови и порванной одеждой в некоторых местах. Что поделать, роли он отдавался полностью, поэтому и играл как можно реалистичнее. Костюмер меня убьет, запоздало все же подумал шотландец, рассматривая огромную дыру в штанине. В крайнем случае он готов все оплатить.
- МакЭвой, хватит прохлаждаться, - заорал ему в ухо пробегающий мимо Сивард. - Где вся нежность, обещанная мне много лет назад, - в шутку крикнул ему в ответ мужчина, после чего, сделав быстрый глоток воды, побежал вслед за всеми.
Все шло ровно и гладко, как, собственно, должно и происходить у актеров их уровня. Джеймс видел некую несправедливость в том, что на всех плакатах блистала лишь его морда, а имена других актеров были приписаны кое-как в уголке маленьким шрифтом. Нет, безусловно, это было все очень здорово, но какая-то обида за друзей все-таки присутствовала. Хотя какие они мне друзья. Очередная актерская труппа, к которой я просто сильно привязался.
- Я - как медведь, привязанный к столбу: нельзя бежать, я должен драться с псами. Где тот, кто не был женщиной рожден? Из всех людей мне страшен только он, - громко прочитал свою реплику Джеймс, появляясь на сцене. Сейчас ожидался приход несчастного Сиварда, который оглушил актера перед выходом на сцену. Дальше они обменяются приветствиями, поднимут мечи и, сделав несколько выпадов, паренек падет. Надеюсь он не сильно расстроится, если я тресну его сильнее обычного, стараясь скрыть ухмылку в бороде, думает МакЭвой, осматривая зал. Из-за яркого света со сцены, людей в нем практически и не было видно: так, выхватывались какие-то лица на передних рядах, большая часть которых была в возрасте 40 и выше. Молодые люди предпочитали театру кино, за что Джейми их, конечно, не винил. Наверное родись он в данное время, то тоже целыми сутками прозябал бы в уютном полумраке, с пакетиком попкорна и большим экраном перед глазами.
- Ты кто такой? - раздался с правой стороны высокий мужской голос. Шотландец даже не повернул головы в его сторону, все также рассматривая зал. - Услышав, устрашишься. Вот, в рядах началось какое-то странное движение. МакЭвой даже не обратил внимания на ответ со стороны Сиварда. Мужчина, сидящий практически напротив, был каким-то слишком уж бледным. Вот он встает и, не сделав даже и двух шагов, судорожно хватается за чужое кресло. - ... жгучей в самом аде нет имени, - долетает до него наконец остатки фразы партнера. Но МакЭвой уже успел выйти из роли и теперь, под всеобщее внимание и удивленные возгласы, спускается со сцены вниз, в зал. Несчастный к тому времени уже не то что просто судорожно цеплялся за мебель, но уже тихо спустился на пол. Джеймс в пару быстрых прыжков преодолевает расстояние и оказывается рядом, вытаскивая руку и щупая пульс пострадавшего. Стабильный. - Вызовите врача и помогите вынести мужчину. У него обычный обморок, что вы пячитесь, будто он прокаженный, - с легкой злобой цедит сквозь зубы шотландец. К нему со сцены прибегает Сивард и спрашивает, что вообще происходит. Вдалеке слышится грозная речь режиссера, чью постановку сорвал Джеймс. Все, что остается сделать актеру, так это тихо заверить окружающих, что на сцену он вернется сразу же после того, как мужчине окажут необходимую помощь. Из толпы к тому времени вышел какой-то парень средних лет и, взяв несчастного под одно плечо, помог МакЭвою дотащить его до выхода. Там уже стояла небольшая машина скорой помощи, которая вечно была возле театра. Правда она предназначалась актерам, а не зрителям, но какая уже разница.
Спустя минут пятнадцать, когда все уже утихомирилось, нужно было продолжить пьесу. Вновь оказавшись на сцене, бородач с усмешкой выслушал легкие подколы со стороны Сиварда, ответив ему тем же. Зрители немного успокоились и постановка продолжилась ровно с того момента, как ее прервали. Войти в образ Макбета было несложно, чему даже сам Джеймс приятно удивился. Хороший знак, надо полагать.
- ...И проклят тот, кто крикнет: "Стой, сдаюсь!" - выкрикнул свои последние слова Джеймс, прежде чем они, в пылу битвы с Макдуфом, не ушли за кулисы. Там, в шутку потыкая друг в друга бутафорскими мечами, двое мужчин смогли наконец отдохнуть. Оба были потными и уставшими, словно бы провозились где-то на шахтах весь день без еды и воды. - За Макдуфа, - наконец с улыбкой сказал МакЭвой, поднимая в торжественном жесте бутылку с минеральной водой. Ему в шутку вторили остальные "убитые" и не очень герои, где-то сзади пролетела отрубленная голова Макбета, ударившись в декорации. - Это было близко, смотри куда кидаешь, - донесся возглас издалека. Очередная удачная постановка, только и успел подумать Джеймс, прежде чем его потянули за собой в гримерку. Пришло время вновь становится обычным реальным человеком, с головой на плечах и семьей за пазухой.